Вирус гриппа полиомиелита и оспы
Содержание статьи
Первая прививка от полиомиелита едва не стала последней. История вакцины, которая случайно заразила десятки тысяч детей
Вакцинацию называют одним из наиболее эффективных способов предотвращения распространения опасных заболеваний. Люди, не знакомые с историей медицины, вряд ли могут предположить, что впервые вакцинацию (один из ее видов) начали применять, вероятно, китайские медики в X веке — они боролись с оспой. Существуют и другие гипотезы на этот счет — в частности, упоминается индийская медицина. А собственно термин «вакцинация» был введен в широкий обиход лишь в 1800 году хирургом Ричардом Даннингом, выпустившим труд «Несколько наблюдений за вакцинацией».
Давние способы вакцинации против той же оспы (например, вдыхание измельченных тканей, которые образовались на месте возникновения оспин) сегодня покажутся, мягко говоря, странными и неприятными. Однако это часть прошлого медицины, без которого не было бы современных методов лечения и профилактики — которые, в свою очередь, спустя 500 или 1000 лет наверняка будут казаться примитивными.
В новой истории случались провалы, которые привели к трагическим последствиям — более того, поставили под угрозу саму возможность вакцинации. Не зря в прессе «Инцидент «Каттер»» (Cutter Incident) назвали «худшей биологической катастрофой в истории Америки».
Эпидемия полиомиелита и Джонас Солк
На рубеже XIX и XX веков пришла очередная напасть: в Старом и Новом Свете начала набирать силу будущая эпидемия полиомиелита — опасного и весьма заразного заболевания. К середине прошлого века возраст заболевших в США стал повышаться, как и их количество, также росло число смертей и случаев с частичным или полным параличом. Нужно было что-то срочно предпринимать, так как полиомиелит в Штатах превратился в самый пугающий фактор после атомной бомбы. Да и весь мир был по-настоящему напуган.
Спасителем и национальным героем Америки стал Джонас Солк — вирусолог, чья мать родом из Минска (она оказалась в США в 12-летнем возрасте). Именно под его началом была разработана первая в мире вакцина от полиомиелита.
Солк показывал отличную успеваемость в школе, после ее окончания в 15 лет поступил в Городской колледж Нью-Йорка, где планировал заняться изучением права. Однако оказалось, что интересы парня лежат совсем в другой плоскости — в области медицины. Джонас не намеревался стать практикующим специалистом, изначально желая отдаться исследовательской работе. После окончания колледжа в 1933 году он продолжил обучение в магистратуре Нью-Йоркского университета, покинув ее в 1939-м со степенью доктора медицины.
Пройдя интернатуру, Джонас Солк начал работать с известным американским вирусологом и эпидемиологом Томасом Фрэнсисом — младшим, который до этого выступал ментором молодого ученого. Вместе они изучали вирусы гриппа, разработав в итоге эффективную вакцину, применявшуюся в основном военными.
Важно, что и Солка, и Фрэнсиса относят к пионерам разработки инактивированных вакцин. В таких применяются патогены, выращенные в лабораторных условиях и затем убитые, а не ослабленные. Почему это важно, станет понятно ниже.
В 1947 году Солк получил возможность основать собственную исследовательскую лабораторию при Питтсбургском университете. Здесь он изучал различные типы вирусов, в том числе вызывающие полиомиелит, однако финансирование было небольшим, имелись различные ограничения в плане деятельности лаборатории. Но в 1948 году (по другим данным — в 1949-м, с таймлайном по каким-то причинам есть нюансы) коллеги Солка — группа ученых под руководством Джона Эндерса — смогли культивировать полиовирус в человеческой ткани в лабораторных условиях. В этом же году Солка попросили выяснить, существуют ли другие типы вируса, помимо трех уже известных, выделив больше денег и предоставив все необходимые ресурсы — на фоне растущего страха перед полиомиелитом.
Ученые экспериментировали над различными типами вакцин, чаще — на базе живых и потому опасных вирусов. Солк же был нацелен использовать метод, который он применил при создании вакцины против гриппа, чтобы снизить вероятность развития болезни до минимума (точнее, исключить ее). Сложность заключалась в том, что для разработки «мертвой» вакцины требовались значительные объемы «живого» полиовируса. И именно прорыв группы Джона Эндерса (который с коллегами Томасом Веллером и Фредериком Роббинсом получил за открытие в 1954 году Нобелевку по медицине) помог Солку.
После предварительных испытаний на животных в 1952 году в 1954-м (по другим данным — в 1953-м) он начал испытания препарата на ограниченном количестве пациентов — уже инфицированных детях, — чтобы отследить уровень антител. Но до этого ученый провел опыты на себе, своей супруге и собственных детях.
В рамках масштабных испытаний, в которых приняли участие 1,8 млн детей в возрасте 6-9 лет, вакцину получили 420 тыс. детей, 200 тыс. досталось плацебо, 1,2 млн составляли контрольную группу. Согласно полученным данным, риск оказаться парализованным из-за полиомиелита у привитых оказался в три раза ниже, чем у не получивших вакцину. «Она работает!», — кричали заголовки газет.
Результат был ошеломляющим. И в 1955 году появилась информация: препарат безопасен, действенен и на 90% эффективен против всех трех типов полиомиелита. Однако…
Темная часть истории
Производством вакцины должны были заняться несколько компаний — чтобы обеспечить достаточное количество ее доз. Лицензию также получила и Cutter Laboratories. Как и другие фирмы, в Cutter заранее наладили производство препарата, дабы обеспечить предложение при возникшем спросе.
Образцы препарата отправили на проверку. Эксперт одного из учреждений (Национального института здравоохранения США в Бетеcде) Бернис Эдди обнаружила, что образец Cutter Laboratories вызвал у лабораторных животных развитие полиомиелита — оказалось, что в вакцине содержался живой вирус.
Она сообщила об этом наверх — в Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NIH), — однако его директор не посчитал слова Эдди «Это будет катастрофа!» заслуживающими внимания.
И вот, после принятых тогда проверок и криков СМИ «Она работает!» вакцину Cutter отправили в медицинские учреждения. Ее получили около 120 тыс. детей (согласно другим данным, опубликованным на сайте NIH, прививку получили 200 тыс. детей, однако не исключено, что сюда включена вакцина других производителей, не только Cutter). Вскоре начали поступать сообщения о новой волне заболевших, и спустя 15 дней после начала вакцинации, 27 апреля 1955 года, препарат Cutter отозвали, дав двое суток на его возврат на склады.
6 мая процесс вакцинации остановили полностью. Следующие полторы недели ушли на повторную проверку и поиск того, нет ли в других партиях вакцины живого вируса: ведь всего в производстве препарата принимали участие пять компаний, отправивших в оборот почти 5 млн его доз.
Но дело было сделано: у 40 тыс. из привитых развился абортивный полиомиелит — это самая легкая его форма. Она выражалась так: температура, боль в горле, головная боль, рвота и боль в мышцах. 51 ребенок был парализован, 5 умерли. Согласно другим данным, у 200 наблюдался паралич разной степени тяжести, 10 умерли.
Чем все закончилось?
В Cutter заявили, что процесс производства вакцины (в частности, инактивация вируса) оказался весьма сложным и что они действовали в меру своих сил. Некоторые из пострадавших подали в суд, однако эти дела ничем не закончились: все конфликты были улажены между сторонами. Тем не менее компания продолжила рост, в следующие семь лет увеличив выручку почти в три раза, и проработала на рынке до 1974-го, когда была поглощена Bayer.
А правительство США пересмотрело алгоритмы проверки новых лекарств, усилив контроль и регулирование сферы. Осенью 1955 года вакцинация от полиомиелита продолжилась. Однако считается, что именно инцидент с компанией Cutter подготовил почву для появления серьезных опасений в отношении вакцинации и, как следствие, роста в будущем армии антипрививочников, причем не только в США. К счастью, здравый смысл восторжествовал.
Другая история
В США одновременно также велась разработка вакцины с живым вирусом, однако вначале ее посчитали недостаточно безопасной и неэффективной против всех типов полиомиелита. Препаратом занимался американский иммунолог польского происхождения Альберт Сейбин.
Вакцину лицензировали на территории США лишь к 1961 году, после того как была доказана эффективность против всех трех типов полиомиелита. До этого препарат, разработанный Сейбином, выпускали в СССР для местного использования, откуда отправляли в другие страны Восточной Европы, а также Сингапур, Мексику и Нидерланды. Считается, что она помогла спасти сотни миллионов жизней.
Начиная же с 1960-х она на следующие 30 лет стала основной вакциной от полиомиелита в США, пока в 1999-м от нее не рекомендовали отказаться и вернуться к «мертвой» вакцине. Но это уже совсем другая история.
Сейчас
Считается, что полиомиелит практически полностью уничтожен, в последние пять лет фиксировались единичные случаи. 24 октября в честь дня рождения Джонаса Солка (хотя родился он 28 октября) отмечается Всемирный день борьбы с полиомиелитом.
Ученые с большой буквы
Джонас Солк и Альберт Сейбин каждый в свое время отказались от патентования разработанных ими вакцин, хотя могли бы заработать миллионы, если не миллиарды долларов. Если говорить словами Солка, их философия была такова: «Вы же не можете получить патент на Солнце».
Читайте также:
- Сколько волн у коронавируса и почему в Китае почти все выздоровели
- Повинуйся и бей! Почему люди готовы пытать других людей?
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by
Источник
Вирусолог Михаил Чумаков: Победивший смерть одной левой
История не повторяется, но любит выписывать спирали. Без малого семьдесят лет назад мир охватила паника не меньших масштабов, чем нынешняя ковидная. На высокоразвитые страны наступала опаснейшая болезнь — полиомиелит, смертность от которой составляла от 10 до 20 процентов. Примерно у половины переболевших — паралич…
Планета с последней надеждой смотрела на врачей и ученых — в ожидании вакцины. Общая смертельная угроза заставила забыть о политических распрях. В 1956 году трое советских исследователей — лауреат Сталинской премии, членкор Академии наук Михаил Чумаков, его жена и соратница, вирусолог Марина Ворошилова и ленинградский академик Анатолий Смородинцев были командированы в США, чтобы вместе с американскими коллегами решить проблему.
Американского ученого Альберта Сэбина (справа) и советского Михаила Чумакова объединила борьба со смертельной болезнью, свирепствовавшей в США.
Характер гражданина
«Я задиристый мужик, у меня много друзей, полудрузей и врагов», — скажет Чумаков на торжественной конференции в честь своего 80-летия. В американскую командировку его послали как декабриста из глубины сибирских руд. Дело в том, что в январе 1953 года, в разгар печально известного «дела врачей», Михаил Петрович — в тот момент директор НИИ вирусологии им. Д.И. Ивановского — наотрез отказался уволить «по разнарядке» кого-либо из сотрудников-евреев. Не отдал ни одного. «Я понимаю национальную политику партии иначе», — отрезал, прекрасно понимая, чем рискует. Немедленно сам вылетел из партии и с директорского поста. Остался простым завотделом в Институте неврологии. И, по воспоминаниям близких, несколько месяцев жил в ожидании ареста, «сушил сухари и готовил теплое белье».
Но Сталин вскоре умер, и «дело» развалилось.
Вакцина Чумакова победила полиомиелит.
Неожиданную загранкомандировку власти пытались подать как большую милость, но не вышло. Чумаков от поездки отказался: «Я же беспартийный и доверия недостоин!» Партбилет вернули мгновенно. И как по волшебству, в 1955 году создали в Академии медицинских наук Институт полиомиелита, директором которого назначили угадайте кого.
…Советские ученые поразили американцев. Те ждали настороженных, злобных и мрачных «большевиков». А приехал обаятельный, живой, искренний человек, с которым можно было спорить до хрипоты и работать до ночи. «Профессор Чумаков, — вспоминал позже американский ученый Альберт Сэбин, — пытался сделать из меня коммуниста после многих часов, когда мы пили водку и поглощали большое количество икры. Ему это не удалось, как не удалось и мне изменить его. Но это не помешало нам работать вместе с взаимным уважением и дружбой в победе над общим врагом, называемым полиомиелит».
Совместная работа позволила взять за основу штаммы «живой вакцины» Сэбина. Их привезли в СССР, как ни смешно, в обычном чемодане, обратным авиарейсом из Америки. И всего за пару лет в Советском Союзе был создан препарат, обеспечивающий людям стойкий иммунитет на всю жизнь. Главное же — под руководством Чумакова, в Институте полиомиелита и вирусных энцефалитов, препарат необычайно быстро запустили в промышленное производство, на что Америка не решилась. Да и наши чиновники, мягко говоря, сопротивлялись.
Сюжет греческой стелы: болезнь искалечила ногу принца восьмой династии (1580-1350 до н.э.).
Как Чумаков эту стену прошиб — отдельная история…
С 1959 года в Советском Союзе приступили к массовой вакцинации — пока что в ранге «испытаний». Начали с Эстонии. В каждом детском саду и школе прививка начиналась с того, что ученые-разработчики принимали вакцину сами. Смородинцев дал «капельки» самому дорогому человеку — внучке.
Эпидемия в Прибалтике, где полиомиелит свирепствовал особенно сильно, была остановлена за считаные месяцы. Количество заболевших снизилось к лету 1959 года с почти тысячи до шестерых. «Водичку» из ампул приняли 40 тысяч детей, нежелательных последствий отмечено не было. В 1960-61 году прививки в Советском Союзе сделали уже ста миллионам человек, почти 80 процентам населения. Заболеваемость снизилась в 120 раз, фактически сошла на нет.
Вакцина Чумакова победила полиомиелит.
Сказать, что мир вздохнул с облегчением, — ничего не сказать. Шесть десятков зарубежных стран немедленно закупили в СССР новые вакцины в ампулах и драже, напоминавших конфеты. В 1963 году Чумаков и Смородинцев были удостоены Ленинской премии. Признал их заслуги и Альберт Сэбин: «Русские провели молниеносную войну против полиомиелита и победили, затратив на поражение противника в десять раз меньше времени, чем американцы… С сожалением должен сказать, что в моей стране дела двигаются гораздо медленнее. По моему мнению, это из-за того, что у нас нет Генерала Чумакова, который взял бы всю ответственность на себя».
Эту титаническую работу Чумаков проделал одной левой. В прямом смысле слова. И со слуховым аппаратом, которым пользовался уже больше двадцати лет.
Дальневосточная «энцефалитная» экспедиция. Молодой ученый Чумаков за работой. Июнь 1937 года.
Мужество ученого
После научной экспедиции в дальневосточную тайгу и подхваченного там энцефалита Михаил Петрович различал звуки только одним ухом и на пять процентов, а правую, неподвижную, руку заправлял в карман пиджака (а еще чаще — белого лабораторного халата). Тогда, в 1937-м, под руководством основателя советской школы медицинской вирусологии Льва Зильбера молодой научный сотрудник Института микробиологии, выпускник медицинского факультета МГУ Михаил Чумаков участвовал в исследовании возбудителей энцефалита. Вирус уносил треть заболевших, приводил к тяжелейшим параличам. Ученые сделали очень важное открытие: переносчиками вируса являются иксодовые клещи, которыми тайга кишмя кишит, и зараженные ими козы — через молоко, которое люди пьют некипяченым. Ученые разработали сыворотку для нейтрализации вируса и методы лечения болезни, названной «клещевым энцефалитом».
Когда уже в 1970-х годах началось освоение БАМа, возникла необходимость массовых прививок переселенцев. Рабочие артачились. Тогда на место выехала бригада вирусологов, и Чумаков в столовой, прямо во время обеда доходчиво объяснял премудрости микробиологии на собственном примере. Академик был уроженцем захолустной Епифани Тульской губернии, сыном ветеринарного фельдшера и неграмотной крестьянки. Говорил доходчиво. Здоровенные мужики теряли аппетит — и на следующий день чуть не строем шли прививаться…
А в 1941-м научный коллектив «энцефалитчиков» стал лауреатом Сталинской премии первой степени (денежную часть немедленно перечислили на нужды фронта). Но в списке награжденных не было Льва Зильбера. На него и других руководителей экспедиции сразу по ее окончании написали донос: нарочно травят население, распространяют энцефалит через водопровод, а вирус открыли, чтобы «заразить товарища Сталина».
Чумакова не тронули лишь потому, что в тот момент он балансировал на грани жизни и смерти. А газеты писали о мужестве молодого ученого, который порезался осколком кости, вскрывая труп больного в полевых условиях, успел приготовить сыворотку, но заболел энцефалитом сам. И медленно восстанавливался после месяцев в полном параличе. «Эта аура героя, возможно, помогла ему выжить», — подытожит позже его сын, тоже ученый-биолог.
А вот жить ему героическая аура и неуступчивый характер точно не помогали.
Чиновники Минздрава СССР наотрез отказывались дать разрешение на применение вакцины от полиомиелита в самый разгар эпидемии. По бюрократической логике, всегда проще запретить, чем идти на риск. История умалчивает, в какой высокий кабинет авантюрно зашел Чумаков, воспользовавшись кратким отсутствием хозяина, чтобы по кремлевской «вертушке» позвонить зампреду Совета Министров Анастасу Микояну. Пожаловался на «бюрократов», попросил разрешения начать клинические испытания вакцины. И тут же получил от Микояна «добро» через их головы.
Этого ему не простили. Когда смогли — расквитались. В начале 1970-х отказались применять выпущенную в его институте вакцину от кори и просто сожгли в автоклавах 13 миллионов доз. И это в разгар эпидемии кори на Украине! В сердцах на одном из заседаний в Минздраве Чумаков крикнул тогдашнему министру Борису Петровскому, с которым учился в университете: «Боря, я много видел дураков в этом кресле, но такого, как ты, еще не было!»
После этого скандала Чумакова отстранили от руководства Институтом полиомиелита, сделали замом директора по науке, испытания вакцины прикрыли окончательно, а его самого тихо и въедливо затравили. Последние 15 лет Чумаков занимался исследованиями вакцины против гриппа. «Ему было невдомек, что многими его противниками двигали простые личные карьерные расчеты, — скажет позже сын. — Этого аспекта психологии чиновников он не понимал и все пытался достучаться до «доброго царя».
С женой Мариной Ворошиловой и сыновьями в своем подмосковном доме. 1960 год.
Сердце отца
Чумаков, увы, застал начало тех печальных времен, когда за границу стали поневоле, от безнадежности, «утекать» не просто абстрактные «умы», а любимые ученики и собственные дети (все четверо его общих детей с Мариной Ворошиловой выбрали научную стезю, равно как и две его дочери от первого брака, старший сын). Каждого из научных эмигрантов он провожал гневной речью об измене Родине. А потом писал и звонил друзьям и коллегам в Америку, давал рекомендации, подыскивал уехавшим достойную работу. Жену пережил на семь лет — и очень горевал о ней, корил себя за то, что «не уберег». Сделал все, чтобы ее последние труды были завершены и опубликованы.
Люди редко мечтают о посмертной славе. Особенно те, кто по-настоящему любит жизнь. А жизнь Михаила Чумакова продолжается, его фамилия — не только на вывеске института или в названии далекого астероида. Доктор биологических наук, профессор Константин Михайлович Чумаков — директор Центра глобальной вирусологической сети, советник ВОЗ, живет и работает в США. Ведет практические разработки методов создания вакцин и других аспектов вирусологии.
Петр Михайлович Чумаков — главный научный сотрудник Института молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта РАН, заведует лабораторией пролиферации клеток. Работал в Америке, но принял решение вернуться в Россию: «Я считаю, что жить надо в своей стране». Продолжает труды матери — исследует вирусы, способные излечить онкозаболевания. В одном из интервью сказал: «Многие крупные задачи нельзя решить силами одного поколения, нужна династическая преемственность».
P.S. В истории со спасением человечества от энцефалита академик Чумаков смог поставить победную точку уже после собственной смерти. Он предсказал, что вирус не исчезает, а остается в головном мозге пациента и ждет момента для смертельного удара, когда к старости ослабнет иммунитет. Михаил Петрович наблюдал у себя эти симптомы, когда в возрасте 83 лет попал в «кремлевскую» больницу. Там и умер от воспаления легких: не нашлось нужного лекарства. Свой мозг завещал родному институту. Ткани препарировали, вирус обнаружили.
Гипотеза подтвердилась.
Источник