Прививка от оспы животное

Уже целый год человечество борется с пандемием коронавируса. Но эта беда далеко не первая в истории, но, по счастью, ее удается держать под контролем. На протяжении тысячелетий не было у людей врага страшнее болезней. Эпидемии уносили миллионы жизней. Бороться с ними люди не умели, хотя постепенно и накапливали набор эмпирических знаний, позволяющих уменьшить потери. А потом количество знаний перешло в качество, и пришло избавление — для начала от одного из самых грозных и заразных недугов, убивавшего миллионы людей во всех странах и во всех сословиях. Справиться с ним помог препарат, получивший известное теперь всем и давно превратившееся в общий термин название: вакцина. «Известия» о том, как во многом благодаря России была одержана победа над оспой — и при чем в этом деле были коровы.

Восток-запад

Эпидемии бывают разные. Чума и холера набегали и исчезали, иногда на века, внезапно. Корь, дифтерия, туберкулез веками были неизбежной данностью жизни людей. Но самой опасной и практически всегда присутствовавшей рядом инфекцией веками была оспа.

Эта страшная зараза жила рядом с человеком полторы тысячи лет — в основном в Азии, но после развития контактов между цивилизациями охватила и Европу. Существовали два вида вирусов оспы: вызывавший заболевание в более легкой (Variola minor) и в более тяжелой (Variola major) формах. При заражении первым погибало не более 2% заболевших, а второй убивал почти половину, а в некоторых случаях и до 90% инфицированных. В Индии существовала даже богиня оспы Мариатале, а в Германии в ходу была пословица «Никому не удается избежать любви и оспы» («Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei»). Те, кому посчастливилось выжить, почти все были изуродованы шрамами и рубцами от гнойников, а до трети тяжело переболевших навсегда слепли.

Еще в древности люди заметили, что болеют оспой лишь раз, причем переболевшие могут спокойно общаться с зараженными. Заметили и то, что болеют люди по-разному, на основании чего возникла система искусственного заражения «слабым» возбудителем. Считается, что ее опробовали средневековые персидские врачи, после чего этот метод прижился во всей Азии от Китая до Османской империи.

Больному делали маленький надрез на коже и инфицировали его гноем, взятым из язвы (пустулы) человека, переболевшего легкой формой оспы. Оказалось, что привитые таким образом люди легко переносили болезнь и больше могли не опасаться страшной заразы. Смертность от такого искусственного заражения, на латыни названного inoculatio (то есть «прививка» — ибо процедура чем-то напоминала, как прививают глазком плодовые растения), составляла не более двух случаев на 100 человек — несравнимо меньше, чем погибало от болезни.

В Европе о методе узнали в 1718 году благодаря супруге английского посланника в Османской империи леди Мэри Монтегю. Она не побоялась привить своего сына, а по возвращении стала активной пропагандисткой этого метода. Благодаря ее положению в обществе и родству с премьер-министром Джоном Стюартом к рассказам леди Мэри отнеслись серьезно. Первые опыты были сделаны на заключенных (в качестве награды им обещали свободу) и детях из церковных приютов, а когда результаты стали очевидными, на прививку решились королевская семья и представители ряда аристократических фамилий. Эта процедура получила название «вариоляция» от латинского названия оспы — Variola.

«Вот каков пример»

Вариоляцию в Европе применяли те, кто верил в силу научного знания. Но хотя XVIII столетие и вошло в историю как «век просвещения», большинство европейцев по-прежнему оставались в плену невежества. В некоторых случаях власть имущим приходилось заставлять подданных инокулироваться. Так, например, прусский король Фридрих II в приказном порядке привил всю свою армию. Позже примеру самовластного монарха последовал и отец американской демократии Джордж Вашингтон.

В России оспа была очень распространена, достаточно вспомнить, что от нее умер император Петр II. Известно, что впервые в России процедуре вариоляции подверглись дети британского консула, а проводил ее шотландский врач Роджерсон, лейб-медик императрицы Екатерины II. Царской семье суждено было сыграть важную роль в пропаганде нового способа предотвращения заболевания — по крайней мере, в дворянской среде.

А дело было так. В мае 1768 года, за несколько дней до намечавшейся свадьбы, от оспы умерла графиня Анна Шереметева. Женихом покойной был граф Никита Панин — наставник цесаревича Павла, а младший брат графини был товарищем наследника по учебе и детским играм. Императрице и ее близким пришлось пережить несколько недель в томительном ожидании — не заразился ли кто-то смертельной болезнью. Обошлось, но после этого просвещенная монархиня приняла решение сделать прививку себе и близким, а также всячески помочь ее распространению среди подданных.

Из письма Екатерины II фельдмаршалу графу П. С. Салтыкову:

«Я, не имев оспы, принуждена была как о Себе самой, так и о Великом Князе при всех употребляемых предосторожностях быть, однако ж, в беспрерывном опасении, а особливо нынешнего лета, как она (оспа) в Петербурге умножилась, почла Я Себя обязанною удалиться из оного и вместе с Великим Князем переезжать с места на место. Сие побудило Меня сделать сим опасениям конец и прививанием Себе оспы избавить как Себя, так и государство от небезопасной неизвестности»

Для проведения процедуры из Британии был приглашен доктор Томас Димсдейл, который 12 октября (по ст. стилю) привил императрицу. Материал был взят у сына квартального надзирателя вахмистра Александра Маркова (по другой версии Сафронова), который как раз болел в легкой форме. Врач вел подробный дневник наблюдений (он был потом опубликован под названием «Нынешний способ прививать оспу»), в который заносил все подробности состояния императрицы. Из него мы знаем, что на лице у Екатерины появилось несколько язв, и поднялась температура. Чтобы не смущать приближенных, императрица удалилась в Царское Село, но к первому ноября она была совершенно здорова и вернулась в столицу. Мальчику, который тоже быстро поправился, было пожаловано дворянство и почетная фамилия Оспенный. Его отдали в привилегированный Пажеский корпус, после окончания которого он стал офицером.

Вслед за императрицей инокуляцию прошел и наследник, у которого тоже всё прошло гладко. А после этого в очередь к Димсдейлу выстроился весь столичный высший свет.

Из письма Екатерины II послу в Англии графу П. Г. Чернышеву:

«Ныне у нас два разговора только: первой о войне (Русско-Турецкой. — Прим. «Известий»), а второй о прививании. Начиная от меня и сына моего, который также выздоравливает, нету знатного дома, в котором не было по нескольку привитых, а многие жалеют, что имели природную оспу и не могут быть по моде. Граф Григорий Григорьевич Орлов, граф Кирилл Григорьевич Разумовской и бесчисленных прочих прошли сквозь руки господина Димсдаля, даже до красавиц… Вот каков пример»

Но Екатерина не остановилась на достигнутом. Императрица издала указ об обязательном привитии от оспы воспитанников кадетских корпусов и прочих государственных учебных заведений. В Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Царском Селе, Ораниенбауме и далеком сибирском Иркутске были открыты пункты прививок — оспенные дома. Логичным завершением политики Екатерины II стал указ об обязательном оспопрививании. Самодержица российская проявила удивительную прозорливость. Ведь почти в то же время, в 1762 году, во Франции вариоляция была запрещена в судебном порядке, а в 1774 король Людовик XV умер от оспы.

Правильно — коровы!

Вскоре наука сделал еще один шаг вперед — британский доктор Эдвард Дженнер в 1796 году попробовал прививать материал взятый не у человека, а у больной коровы. О том, что эти парнокопытные страдают от несмертельной болезни, по симптомам похожей на оспу, было известно давно — как и том, что подхватившие недуг доярки почему-то никогда не болели потом черной оспой. Оказалось, что эффект получается такой же, а опасность всерьез заболеть (что иногда случалось при вариоляции) сводится практически к нулю. В честь коровы (на латыни — vacca) процедура получила название вакцинация.

В 1814 году император Александр I пригласил доктора Дженнера в Россию и удостоил личной аудиенции. После этого вакцинации был дан «зеленый свет». Проводилась она на благотворительных началах, а патронировала вакцинацию мать императора Мария Федоровна. «Штабами» стали петербургский и московский Воспитательные дома, которыми тоже ведала вдовствующая императрица. Ключевую роль в вакцинации играло «Императорское вольное экономическое общество» — общественная организация, созданная в 1765 году для продвижения идей просвещения и прогресса.

Общество взяло на себя не только просветительскую работу, но и обеспечение необходимыми материалами и инструментами прививочных кабинетов в губерниях — закупались стекла, ланцеты, сама вакцина. Кроме этого, издавались журналы, печатались научная и просветительская литература, листовки. Финансировалась программа за счет добровольных вкладов членов общества, и лишь при Николае I каждая губерния стала переводить обществу на вакцинацию по 1 тыс. рублей. Впрочем, основной фонд по прежнему формировался из пожертвований.

16 (28) февраля 1826 года по инициативе общества была учреждена серебряная медаль «За прививание оспы», которой награждали врачей, чиновников, меценатов и других лиц, проявивших завидное усердие в деле вакцинации. Хотя медали изготавливали за счет общества, награда считалась государственной. Списки на награждение тоже предлагало общество, а утверждал кандидатов государь. На аверсе медали была изображена Екатерина II, а на реверсе — фигура женщины-матери и нескольких детей вокруг нее. Отдельная медаль чеканилась для Великого княжества Финляндского — на ее аверсе изображение Николая (Финляндия вошла в состав России после смерти Екатерины), а надписи сделаны на финском.

Темное крестьянство вакцинации сторонилось — агитационные печатные материалы им были по понятным причинам недоступны, да и непонятны. Тем не менее когда вспыхивали эпидемии, их с помощью прививок удавалось гасить достаточно быстро. Во второй половине XIX века к пропаганде вакцинации присоединилось земство, но по-настоящему массовой она так и не стала. Аналогичная картина сложилась и с вакцинами от других болезней, которые стали появляться в начале ХХ века. Кстати, в их создании участвовали и великие российские ученые — Илья Ильич Мечников и Николай Федорович Гамалея.

Кстати, именно Гамалея, который с 1912 года был директором столичного Оспопрививательного института имени Дженнера, сразу после революции обратился к наркому здравоохранения Н. А. Семашко с предложением ввести всеобщую обязательную вакцинацию оспы. Нарком его поддержал, и 10 апреля 1919 года Председатель Совнаркома В. И. Ленин подписывает соответствующий декрет. Вакцину готовили по разработанному Гамалеей методу, и довольно быстро процедура стала по-настоящему массовой.

Результаты не замедлили сказаться: если в 1919 году в России было 186 тыс. случаев заражения оспой (понятно, что у условиях Гражданской войны подсчеты были весьма приблизительными), то в 1925 — всего 25 тыс., в 1929 — 6094, а в 1935 — 3177. В 1936 году оспа в СССР была побеждена окончательно.

Победный марш

В Советском Союзе оспа была ликвидирована, но она продолжала свирепствовать в других странах. И временами инфицированные оказывались в нашей стране, что могло привести к вспышке болезни, как это было в Москве в 1959–1960 годах, когда заразу привезли из Индии. Тогда советские врачи успели купировать эпидемию, вакцинировав всё население столицы и области — почти 10 млн человек. Чтобы полностью победить болезнь, СССР вышел с предложением организовать вакцинацию во всех странах мира, причем помочь финансировать и организовать прививки в бедных странах совместно должны были мировые державы. В 1967 году Всемирная организация здравоохранения приняла соответствующую программу.

СССР предоставил полтора миллиарда доз вакцин, наши врачи работали в десятках стран Азии и Африки. Вместе с ними трудились специалисты из других государств. И победа пришла — в 1977 году в Сомали был зарегистрирован последний в истории человечества случай черной оспы. В течении некоторого времени ВОЗ еще вел наблюдения и в 1980 году объявил о полной победе над болезнью, которая унесла жизни минимум 4 млрд человек — больше, чем погибло суммарно во всех известных войнах человечества.