Натуральная оспа в москве
Содержание статьи
44 дня на краю бездны. Как Москву спасли от эпидемии черной оспы
В 1959 году, точно посередине между двумя великими космическими достижениями, — запуском первого искусственного спутника Земли и полетом Юрия Гагарина — столица СССР оказалась под угрозой массового вымирания в результате эпидемии страшной болезни. Для предотвращения катастрофы была задействована вся мощь советского государства.
Беда с красивым именем
Variola, variola vera — красивые латинские слова столетиями наводили ужас на человечество. В 737 году нашей эры вирус черной оспы уничтожил около 30 процентов населения Японии. В Европе оспа начиная с VI века ежегодно убивала десятки и сотни тысяч людей. Порой от этой болезни становились безлюдными целые города.
К XV веку среди европейских лекарей стало бытовать мнение, что заболевание оспой неизбежно и можно лишь помочь заболевшим выздороветь, но судьба их целиком в руках Божьих.
Оспа, занесенная конкистадорами в Америку, стала одной из причин тотального вымирания представителей исторической американской цивилизации.
Британский историк Томас Маколей, описывая реалии XVIII века в Англии, так писал об оспе: «Моровая язва или чума была более смертельна, но зато она посетила наш берег лишь однажды или дважды на памяти людей, тогда как оспа неотступно пребывала между нами, наполняя кладбища покойниками, терзая постоянным страхом всех тех, которые ещё не болели ею, оставляя на лицах людей, жизнь которых она пощадила, безобразные знаки как клеймо своего могущества, делая ребёнка неузнаваемым для родной матери, превращая красавицу-невесту в предмет отвращения в глазах жениха».
В целом к началу XIX века ежегодно в Европе от оспы умирало до 1,5 млн человек.
Пример императрицы не помог. Потребовались комиссары в пыльных шлемах
Болезнь не делала сословных различий: от нее погибали и простолюдины, и особы королевской крови. В России оспа убила юного императора Петра II и едва не стоила жизни Петру III. Последствия перенесенной оспы сказались и на внешности советского лидера Иосифа Сталина.
Борьба с оспой путем привнесения человеку ослабленной инфекции с целью выработки у него иммунитета практиковалась на Востоке еще во времена Авиценны, этот метод назывался вариоляцией.
Метод вакцинации стал применяться в Европе в XVIII веке. В России этот метод был внедрен Екатериной Великой, специально для этого пригласившей из Англии врача Томаса Димсдейла.
Полную победу над оспой можно было одержать лишь при условии всеобщей вакцинации населения, но ни личный пример императрицы, ни ее указы не могли решить эту задачу. Методы вакцинации были несовершенны, сохранялась высокая смертность прививаемых, низок был уровень врачей. Да что там говорить, элементарно не было достаточного количества медиков, чтобы решить вопрос в масштабах страны.
К тому же низкий уровень образования приводил к тому, что люди испытывали суеверный страх перед прививками. Что говорить о крестьянах, если даже в Петербурге кампании по вакцинации проводились при помощи полиции.
Разговоры о необходимости решения проблемы в России шли весь XIX век, захватив и начало XX столетия.
Однако разрубить гордиев узел оказалось под силу лишь большевикам. В 1919 году, в разгар Гражданской войны, вышел декрет Совнаркома РСФСР «Об обязательном оспопрививании».
Комиссары в пыльных шлемах и кожаных тужурках стали действовать по принципу убеждения и принуждения. У большевиков дело пошло значительно лучше, чем у их предшественников.
Если в 1919 году было зафиксировано 186 000 случаев заболевания оспой, то через пять лет — всего 25 000. К 1929 году число заболевших упало до 6094, а в 1936 году оспа была полностью ликвидирована в СССР.
Индийский вояж сталинского лауреата
Если в Стране Советов болезнь была побеждена, то в других странах мира, особенно в Азии и Африке, она продолжала делать свое черное дело. Поэтому советским гражданам, выезжавшим в опасные регионы, в обязательном порядке проводили вакцинацию.
В 1959 году 53-летний художник-график Алексей Алексеевич Кокорекин, мастер агитплаката, лауреат двух Сталинских премий, готовился к поездке в Африку. Как и положено, ему необходимо было сделать прививку против оспы. Существует несколько версий того, почему положенные медицинские процедуры не были проведены: по одной из них, об этом просил сам Кокорекин, по другой — что-то пошло не так у врачей.
Художник-график Алексей Алексеевич Кокорекин. Кадр youtube.com
Как бы то ни было, роковым обстоятельством стало то, что отметка о проведении вакцинации ему была проставлена.
Поездка в Африку не состоялась, но спустя несколько месяцев художник уехал в Индию, где в ту пору черная оспа была распространена, словно гречка в России.
Путешествие Кокорекина получилось насыщенным. В частности, он побывал на кремации местного брамина и даже приобрел ковер, продававшийся среди других вещей покойного. По какой причине индиец расстался с жизнью, местные не говорили, а сам художник не счел нужным выяснять.
За десять дней до нового, 1960 года Алексей Алексеевич прибыл в Москву и сразу же щедро одарил родных и знакомых сувенирами из Индии. Появившееся по возвращении недомогание он списал на усталость от путешествия и длительного перелета.
«Да это, батенька, черная оспа»
Кокорекин обратился в поликлинику, где ему поставили диагноз «грипп» и выдали соответствующие препараты. Но состояние художника продолжало ухудшаться.
Через два дня он был госпитализирован в Боткинскую больницу. Врачи продолжали его лечить от тяжелой формы гриппа, списывая появление странной сыпи на аллергию от антибиотиков.
Ситуация становилась все хуже, и отчаянные попытки медиков что-либо изменить результата не давали. 29 декабря 1959 года Алексей Кокорекин скончался.
Бывает, что в подобных случаях доктора быстро оформляют документы о смерти, но тут ситуация была несколько иной. Умер не кто-нибудь, а заслуженный деятель искусств РСФСР, человек влиятельный и известный, а врачи не могли дать внятный ответ на вопрос о том, что именно его погубило.
Разные свидетели по-разному описывают момент истины. Хирург Юрий Шапиро в своих воспоминаниях утверждал, что патологанатом Николай Краевский, поставленный в тупик странными результатами исследований, пригласил для консультации своего коллегу из Ленинграда, гостившего в Москве.
75-летний ветеран медицины, взглянув на ткани несчастного художника, спокойно сказал: «Да это, батенька, variola vera — черная оспа».
Что было в этот момент с Краевским, а также со всем руководством Боткинской больницы, история умалчивает. В оправдание им можно сказать, что к тому моменту в СССР врачи уже почти четверть века не встречались с оспой, поэтому неудивительно, что они ее не распознали.
Наперегонки со смертью
Положение было катастрофическим. Сразу у нескольких человек из персонала больницы, а также у пациентов обнаружили признаки заболевания, которое они успели подхватить у Кокорекина.
А ведь до попадания в стационар художник успел пообщаться с массой людей. Это означало, что уже через несколько дней Москве мог начаться оспенный мор.
О ЧП государственного масштаба было доложено на самый верх. По приказу партии и правительства для пресечения развития эпидемии задействовали силы КГБ, МВД, Советской армии, Минздрава и целого ряда других ведомств.
Лучшие оперативники страны в течение считаных часов отработали все связи Кокоренина и отследили каждый его шаг после возвращения в СССР: где был, с кем общался, кому что дарил. Установили не только друзей и знакомых, но и членов смены таможенного контроля, встречавших рейс художника, таксиста, который вез его домой, участкового врача и работников поликлиники и т. д.
Один из знакомых Кокорекина, пообщавшихся с ним после его возвращения, сам отправился в Париж. Этот факт установили, когда рейс «Аэрофлота» был в воздухе. Самолет немедленно вернули в Москву, а всех, кто был на борту, отправили в карантин.
К 15 января 1960 года оспа была выявлена у 19 человек. Это был настоящий бег наперегонки со смертью, в котором цена отставания равнялась жизням тысяч людей.
Всей мощью советской власти
В общей сложности было установлено 9342 контактера, из которых к первичным относилось около 1500 человек. Последние были помещены на карантин в стационары Москвы и Московской области, остальные находились под наблюдением на дому. В течение 14 дней их дважды в день обследовали врачи.
Но и этого было мало. Советское правительство намеревалось «раздавить гадину» так, чтобы даже минимального шанса на возрождение у нее не было.
В экстренном порядке началось производство вакцин в объемах, которые должны были обеспечить потребности всего (!) населения Москвы и Московской области. Еще не забытый военный девиз «Все для фронта, все для победы» снова был востребован, заставляя людей выжимать из себя максимум.
«Под ружье» поставили 26 963 медработника, открыли 3391 прививочный пункт плюс организовали 8522 прививочные бригады для работы в организациях и ЖЭКах.
К 25 января 1960 года были вакцинированы 5 559 670 москвичей и более 4 000 000 жителей Подмосковья. Нигде и никогда не проводилась столь масштабная операция по вакцинированию населения в такие короткие сроки.
Последний случай заболевания оспой в Москве было зафиксирован 3 февраля 1960 года. Таким образом, с момента заноса инфекции до прекращения вспышки эпидемии прошло 44 дня. С момента начала мероприятий по ликвидации ЧП до полной остановки эпидемии понадобилось всего 19 (!!!) дней.
Окончательный итог вспышки черной оспы в Москве — 45 заболевших, из них трое умерших.
Больше variola vera на свободу в СССР не вырывалась. А отряды «спецназа» советских врачей, вооруженные вакцинами отечественного производства, атаковали черную оспу в самых отдаленных уголках планеты. В 1978 году Всемирная организация здравоохранения отчиталась: болезнь полностью ликвидирована.
Прививки против оспы советским детям делали вплоть до начала 1980-х. Лишь убедившись, что враг разбит окончательно, без шансов на возвращение, от этой процедуры отказались.
В Советском Союзе о подобных ЧП писать было не принято. С одной стороны, это помогало избежать паники. А с другой — в тени оставался настоящий подвиг тысяч людей, спасших Москву от страшной беды.
Источник
Полная изоляция Москвы, карантин в Боткина и разворот самолёта над Парижем. Как в 1960 году удалось победить чёрную оспу
Вернувшийся в СССР из Индии художник Алексей Кокорекин внезапно чувствует недомогание и буквально сгорает за несколько дней. Врачи из Боткинской больницы сумели поставить диагноз, однако с художником общалось огромное количество людей. Знакомые, семья, любовница, сотрудники комиссионных магазинов. За дело пришлось взяться КГБ, которому поставили задачу вычислить всех, с кем контактировал художник, в кратчайшие сроки и при помощи врачей остановить эпидемию.
Всему виной — беспечность
Всё началось с того, что известному художнику-плакатисту, дважды лауреату Сталинской премии Алексею Кокорекину дали путёвку в Индию. Кто бы не обрадовался такой возможности набраться свежих впечатлений? Вот и художник был рад.
Алексей Кокорекин. Фото © ТАСС / Вайль Григорий
Чтобы выехать за рубеж, в СССР нужно было не только пройти полный медосмотр, но и сделать ряд прививок: большая часть инфекционных болезней была в СССР побеждена, но в мире люди по-прежнему умирали от чумы, оспы и жёлтой лихорадки.
Неизвестно, каким образом художнику удалось избежать необходимой прививки: договорился ли он с врачом прививочного кабинета или у него были противопоказания, выяснить так и не удалось. Штамп о прививке в медкарте Кокорекина появился, и его выпустили за границу.
В те годы интеллигенция сходила с ума по индийской культуре: факиры, йоги, яркая одежда — всё это привлекало советских людей. Поэтому в поездке Алексей Алексеевич не ограничился обычными экскурсиями и побывал на ритуальном сожжении тела умершего брамина — представителя высшей касты и священнослужителя индуистского храма — и даже поучаствовал в распродаже имущества покойного: Кокорекину достался ковёр мертвеца. Художнику и в голову не могло прийти, что он покупает собственную смерть.
Кроме ковра художник купил в Индии подарки для жены и любовницы, в объятия которой он бросился сразу по прибытии в Москву. А на следующий день, подгадав прилёт самолёта из Дели, он, как ни в чём не бывало, появился на пороге родного дома и вручил подарки ничего не подозревающей супруге.
Дорогая ошибка
Недомогание Кокорекин почувствовал уже вечером. У него поднялась температура, а позже на теле появилась сыпь. На следующий день вызвали участкового врача, который поставил диагноз «грипп». Через два дня Кокорекину стало так плохо, что его увезли на скорой в Боткина, но диагноз оставили прежним. Сыпь на теле списали на аллергию, в общем, ошиблись — оставалось всего несколько дней до Нового года, и, возможно, головы медиков были заняты приятными хлопотами.
Пациенту дожить до праздника не удалось — через сутки ему стало хуже и он скончался. Дело принимало скверный оборот: было неясно, от чего умер дважды сталинский лауреат, заслуженный деятель искусств РСФСР. Надежды, что диагноз поставит патологоанатом, не оправдались — штатный специалист лишь разводил руками.
Тем временем ситуация накалялась: заболел врач, лечивший Кокорекина, женщина-медик из приёмного отделения, которая оформляла Кокорекина в больницу, истопник, проходивший мимо его палаты, и даже подросток, лежавший на другом этаже, — его кровать стояла рядом с вентиляцией. Одна из медсестёр робко предположила, что это может быть оспа, но её слушать не стали — не та квалификация.
Чтобы прояснить ситуацию, вызвали завкафедрой патологоанатомии ЦИУВ академика Николая Краевского. Но и он помочь ничем не смог, но сообразил пригласить в морг своего старого знакомого из Ленинграда — пожилого врача-патологоанатома. Старичок, знакомый с болезнью не понаслышке, сразу определил причину смерти.
— Да это же, батенька, variola vera — чёрная оспа! — изрёк взглянувший на тело Кокорекина врач.
Врачи схватились за головы. Чёрная оспа. В Москве! Во второй половине XX века! Как? Почему пропустили? Какое звено защиты не сработало? Скрепя сердце, медики доложили наверх, и маховик государственной машины закрутился.
Сработали быстро и качественно
А крутиться было чему: начиная с 1919 года советская медицина специализировалась на борьбе с чёрной оспой. Если в первые годы после революции в СССР каждый год заболевали до 186 тыс. человек, то уже к 1925-му это количество удалось снизить до 25 тыс., а в 1936 году чёрная оспа была полностью ликвидирована на территории страны. Добиться этого удалось благодаря прививкам.
В начале 1960 года для борьбы с невидимым врагом были задействованы все службы: Госсанэпиднадзор, сотрудники МВД, сотрудники КГБ и армейские подразделения. Больница имени Боткина оказалась в строгом карантине — из неё и мышь не могла выскочить. Работники милиции и КГБ приступили к выяснению контактов Кокорекина и были поражены, насколько далеко смогла проникнуть болезнь.
Сразу выяснилось, что на следующий же день после свидания с Кокорекиным его любовница побежала в комиссионный магазин и сдала его подарки, которые уже были распроданы. Милиция быстро выяснила адреса новых владельцев смертельных сувениров и препроводила их на карантин, сувениры были сожжены. Кроме этого, потребовалось выяснить все контакты любителей индийской экзотики.
Силовые органы выявили всех, с кем Кокорекин контактировал в самолёте и в аэропорту: пассажиров, таможенников, носильщиков. На карантин отправился водитель такси, который подвозил Кокорекина из аэропорта, и все его друзья и близкие.
К ужасу эпидемиологов, оказалось, что одна из знакомых Кокорекина — преподаватель, поэтому пришлось выяснять и отправлять на карантин всех студентов, преподавателей вуза, а также их родных и близких.
Круг возможных переносчиков чёрной оспы так быстро расширялся, что правительство решило полностью изолировать Москву. Было прекращено авиа- и железнодорожное сообщение с регионами, а дороги заблокированы армией. Чтобы предотвратить распространение болезни, над Францией развернули советский самолёт, который направлялся в Париж. Как оказалось, на его борту находился знакомый Кокорекина, который контактировал с ним.
Через неделю в строгой изоляции было 1500 человек из «близких» контактов, ещё 7842 человека были помещены «на самоизоляцию»: 14 дней они находились дома под пристальным наблюдением врачей, которые два раза в день приезжали к ним.
Главное — вакцинация
Но и этого советские врачи посчитали недостаточным: было решено вакцинировать и ревакцинировать всё население Москвы и Подмосковья. Для этого из Томска было доставлено 10 000 000 доз вакцины, и в течение нескольких недель 26 963 врача в 3391 прививочном кабинете провели вакцинацию 5 559 670 жителей столицы и больше 4 000 000 жителей Подмосковья. Для вакцинации на производстве было создано 8522 бригады медиков. Кампания по вакцинации стала самой большой кампанией в мире и при этом самой короткой по срокам.
Всего, чтобы предотвратить вспышку чёрной оспы, московским врачам и специалистам из силовых ведомств понадобилось 19 дней, а чтобы полностью устранить угрозу — 44 дня. Из-за беспечности художника оспой заболело 45 человек, трое из них скончались. Прививка против оспы была обязательной в календаре школьных прививок вплоть до конца 1980-х годов.
Подпишитесь на LIFE
Источник
Как за месяц предотвратили эпидемию черной оспы в Москве в 1960 году
(19 фото)
Автор:
27 апреля 2020 09:59
Мир трепещет перед коронавирусом, но мы точно знаем: человечество сможет победить опасную инфекцию. История показывает, что, объединившись, оставив страх и панику позади, мы способны побороть многое.
Давайте вспомним беспрецедентную историю ликвидации в Москве вспышки черной оспы, которая могла бы распространиться по всему миру и погубила бы миллионы. Но этого не случилось.
Источник:
Конец декабря 1959-го — Советский Союз охвачен предновогодней суетой. Огромная страна, из руин поднявшаяся после окончания Великой Отечественной войны, расправляет плечи. Уже через год с небольшим именно гражданин СССР покорит космос… Но мало кто знает, что тогда, в 1959-м, наша страна оказалась в шаге от катастрофы, которая перевернула бы ход современной истории.
Смерть в подарок
23 декабря. В столичном аэропорту «Внуково» приземляется самолет Дели-Москва: из двухнедельной культпоездки по Индии вернулся художник, дважды лауреат Сталинской премии за плакаты на военную тему Алексей Алексеевич Кокорекин.
Источник:
Прямиком из аэропорта 53-летний график направился к… любовнице.
«Набравшись впечатлений и подарков, он вернулся в Москву на сутки раньше, чем его ждала жена. Эти сутки он провел у любовницы, которой отдал подарки и в объятиях которой не без приятности провел ночь. Подгадав по времени прилет самолета из Дели, он на следующий день приехал домой, вручил теперь подарки жене и дочери», — делился в своих мемуарах хирург Юрий Шапиро.
Через пару дней Кокорекин почувствовал себя плохо: разболелись голова и поясница, поднялась температура, начался сильный кашель, на коже появились высыпания. 27 декабря супруга художника вызвала «Скорую помощь». Алексея Алексеевича госпитализировали в Боткинскую больницу с диагнозом грипп. Еще бы: декабрь — сезон простуд.
Имея определенный статус в обществе, Кокорекин пользовался привилегиями: вопреки правилам, работники больницы разрешали друзьям и родным художника навещать его. Увы, стандартное лечение от гриппа результата не приносило, пациент угасал на глазах.
Источник:
29 декабря Алексей Алексеевич скончался в кругу близких людей.
Он ушел из жизни, так и не узнав, что вместе с многочисленными подарками привез из Индии саму смерть — черную оспу. Это опаснейшая болезнь, летальный исход от которой достигает 40%. Только вдумайтесь: среди взрослых погибает каждый седьмой, а среди детей и подростков — каждый третий. Пару веков назад оспа выкашивала население планеты.
Удивительное дело: на протяжении долгого времени не догадывались о диагнозе и сами врачи. Почему? Дело в том, что последний зараженный черной оспой в СССР был зафиксирован в 1936 году, после чего эта болезнь была полностью искоренена на территории государства. К 1960-му в нашей стране практически не осталось специалистов, которые бы видели оспу своими глазами и могли ее идентифицировать.
Чума под вопросом
В СССР, когда из жизни уходил выдающийся человек, причины его смерти должны были быть понятными и прозрачными. Увы, обследование покойного Кокорекина результата не приносило. Около суток после смерти художника диагноз звучал как «Чума?..». Многие симптомы расходились, но ничего другого ошарашенные специалисты не могли предположить.
Интересно, что медсестра, которая оформляла поступившего в Боткинскую больницу Кокорекина, заметив высыпания на его теле, высказала предположение, что он болен оспой. Но специалисты с многолетним стажем подняли молодую девушку на смех.
Источник:
И тем не менее стандартное захоронение тела Алексея Алексеевича не рассматривалось. Только кремация.
«Рабочие, зная, что он умер от какой-то страшной болезни, отказались нести гроб. И мы втроем — я и еще двое художников Константин Иванов и Константин Мистакиди — отнесли гроб к печам. И рабочие, взяв длинную палку, затолкали гроб в топку», — вспоминает близкий друг Кокорекина, художник Рубен Сурьянинов.
Очень скоро с похожими симптомами слегли та самая медсестра и лечащий врач покойного художника. А следом — еще и истопник Боткинской больницы, который на свое несчастье лишь однажды просто прошел мимо палаты Кокорекина.
Молодая девушка выкарабкалась, а вот мужчины скончались в муках.
Михаил Акимович Морозов
Осознание надвигающейся катастрофы требовало срочных решений. К проблеме были подключены все светила медицины. Верный диагноз поставил вирусолог Михаил Акимович Морозов — эксперт по оспе, заставший еще царскую Россию.
Именно он благодаря своему уникальному методу серебрения частиц 15 января 1960 года выявил в предоставленном материале элементы опасного вируса.
Профессор Виктор Зуев, в те годы младший научный сотрудник, так вспоминает этот день:
«Михаил Акимович Морозов быстро разобрался, в чем дело. Под его диктовку я писал докладную министру здравоохранения СССР Курашову. Текст помню до сих пор: „В препарате больного Т (речь идет о скончавшемся враче) обнаружены тельца Пашена“. Так назывались частицы вируса черной оспы».
Принцип домино
Докладная мигом дошла до Кремля. Власти понимали, сколько времени упущено: с момента возвращения в Москву Алексей Алексеевич контактировал с десятками людей, а те в свою очередь еще с десятками. Ситуацию усугубляли не так давно прошедшие новогодние праздники: москвичи принимали участие в массовых гуляниях, ходили друг к другу в гости. Картина рисовалась жутчайшая.
Источник:
Для начала КГБ было поручено установить, откуда у обеспеченного и уважаемого гражданина, привитого от оспы годом ранее, обнаружилась эта болезнь. Цепочка событий вела в Индию. Согласно правилам такой поездки, советскую делегацию всюду сопровождал специальный человек, а маршрут путешествия был заранее обговоренным и безопасным.
Тем не менее, выяснилось, что художник по приглашению индийских друзей побывал на церемонии сожжения брамина — человека высшей касты.
Источник:
В Индии трупы жгут веками. Варанаси, где оказался Кокорекин, не зря прозван Городом смерти: каждый день туда со всей страны стекаются тысячи людей, чтобы умереть на берегу священной реки Ганг. Индуисты верят, что благодаря этому они сразу попадают в рай. На набережных Ганга непрерывно горят костры. Жизнь и смерть там настолько переплетены, что никого не удивляют плавающие в реке мертвые тела рядом с живыми людьми, догорающие или догнивающие на берегу останки, трупный запах.
«Художник так любопытствовал, и индусы шли ему навстречу, позволив посмотреть на труп вблизи, взять кусок ткани, в которую был завернут труп. Он забрал этот кусок в Москву и подарил его своей любовнице. А то, что брамин умер от черной оспы, тогда в Индии никто не знал», — рассказывал кандидат биологических наук Федор Лисицын.
Источник:
В кратчайшие сроки было установлено, с кем общался Кокорекин последние дни перед смертью. Здесь-то и вскрылись подробности про насыщенную личную жизнь художника. Любовница, кстати, к тому моменту успела сдать индийские подарки в комиссионный магазин, тем самым продолжив цепочку заражений. К делу был подключен Комитет Государственной Безопасности.
Сотрудники КГБ (силами, увы, нам сегодня неведомыми) установили всех: от родных и друзей до случайных знакомых.
Источник:
Были срочно обследованы и госпитализированы не только люди из ближайшего окружения художника, но и члены экипажа и пассажиры самолета Дели-Москва, работники аэропорта «Внуково», таксист, соседи, коллеги, члены партсобрания, продавцы магазинов (включая тот комиссионный), их покупатели, даже случайные собеседники. С учебы был снят весь курс, где училась дочь Кокорекина, а также вывезены все люди из общежития, где жил жених девушки.
Среди тех, кто навещал Кокорекина в больнице, был и Рубен Сурьянинов. Вскоре он и его супруга Нина почувствовали недомогание, тем не менее девушка приняла решение все равно лететь в Ригу, где у нее был экзамен. В столице Латвии Нине стало хуже, и Рубен вылетел за ней, домой они вернулись вместе. Спецслужбы нашли пассажиров всех трех рейсов, а также работников терминалов и посадили их на карантин.
Источник:
Об одном из потенциальных зараженных сотрудники КГБ узнали, когда мужчина находился на борту самолета, направлявшегося в Париж. В ту же минуту пилотам было приказано (!) развернуть судно. Все находящиеся в салоне пассажиры после приземления без каких-либо объяснений были отправлены в изоляцию.
В результате молниеносной спецоперации были выявлены десятки заболевших, еще 11 тысяч людей находились под круглосуточным наблюдением. Тем не менее цепочка потенциальных зараженных продолжала увеличиваться в геометрической прогрессии. Очень скоро стало понятно: под угрозой находится вся столица, а это — на минуточку! — в ту пору более семи миллионов человек.
Карантин без карантина
В шаге от катастрофы, не угрожавшей человечеству со времен Средневековья, Москву немедленно закрыли. Удивительно: но официального объявления чрезвычайного положения не было. В один момент пропали из продажи междугородние билеты на все виды транспорта, гражданам не рекомендовали покидать дома надолго.
«Люди вспоминают, что город был закрыт, потому что были проверки на вокзалах и в маленьких аэропортах», — рассказывал Федор Лисицын.
Боткинская больница оказалась н